Военная операция Грузии в Южной Осетии остается центральным событием политического сезона в РФ.
Во-первых, обострение ситуации поставило вопрос о мировом политическом устройстве и о роли в нем России и США. Во-вторых, конфликт в Южной Осетии вновь актуализировал вопрос о работоспособности международных правовых институтов (ОБСЕ, ООН, СНГ, миротворческие миссии и т.д.). В-третьих, действия грузинской стороны стали проверкой на прочность «властного тандема» Дмитрий Медведев-Владимир Путин, доказавшего способность действовать скоординировано даже в кризисных условиях. В-четвертых, «хрупкость» грузинской инфраструктуры вызвала дискуссии о целесообразности строительства нефтегазовых трубопроводов в обход России. В-пятых, в процесс мирного урегулирования конфликта были вовлечены ведущие мировые державы, а боевые действия стали катализатором мощных информационных «войн».
Судя по всему, начиная войну, официальный Тбилиси делал ставку на то, что Россия «держит в уме» фактор американской поддержки Грузии и не станет спешить с принятием решения о вводе войск в Южную Осетию. Это бы позволило грузинской армии реализовать запланированный блицкриг и не «ввязываться» в долгосрочную военную кампанию. Кроме того, в момент начала военной операции в Южной Осетии российский «дуумвират» был разделен: Дмитрий Медведев находился в отпуске на Волге, а Владимир Путин возглавлял российскую делегацию на Олимпиаде в Пекине. Предполагалось, что совокупность этих факторов не позволит Москве оперативно среагировать на штурм югоосетинской столицы.
Важно отметить, что спустя короткое время после вывода грузинских войск из Южной Осетии в стане грузинского руководства наблюдалась некоторая растерянность, что было обусловлено отсутствием реальной поддержки со стороны стран Запада (в том числе и со стороны США). Так, госминистр Грузии по реинтеграции Тимур Якобашвили возложил вину за произошедшее на НАТО, которое в апреле этого года отказало Тбилиси в его просьбе о присоединении к Североатлантическому альянсу.
Грузия объективно не заинтересована в том, чтобы «ввязываться» в длительный военный конфликт, поэтому не исключено, что штурм Южной Осетии был прямо или косвенно согласован с Западом. Правда, не исключен и вариант, при котором несогласованные действия политического и военного руководства Грузии привели к противоречиям, вызвавшим начало широкомасштабных боевых действий.
Есть основания предполагать, что Вашингтон санкционировал начало военных действий в Южной Осетии с тем, чтобы «подтолкнуть» страну к вступлению в НАТО, даже ценой военного поражения режима Саакашвили. Для США по большому счету не является принципиальным кадровый состав руководства Грузии. Однако стратегической целью остается увеличение американского присутствия по периметру иранской границы, а также у рубежей России. В частности, на минувшей неделе в прессе появилась информация о размещении в Персидском заливе ударной группировки ВМС США, подкрепленной экспедиционным корпусом, авианосной группой британского флота и французской атомной субмариной.
Не исключено, что подобные маневры в Персидском заливе действительно имели место, однако это все же не свидетельствует о готовящейся со стороны Вашингтона военной операции против Тегерана. В настоящее время в США в связи с президентскими выборами наблюдается высокий уровень политической неопределенности. Это существенно сковывает внешнеполитические инициативы действующего американского руководства, тем более такие серьезные, как гипотетическая «иранская кампания». Поэтому, судя по всему, военные учения США и их союзников в Заливе - лишь намерение «припугнуть» Иран.
Предположительно, трактовка информации о появлении в Персидском заливе ударной группировки, как ни парадоксально, в интересах, прежде всего, самого Ирана. В настоящее время ситуация в исламской республике для «режима аятолл» складывается не лучшим образом - высокий уровень инфляции, социальная напряженность в совокупности с введенными Западом санкциями вынуждают Тегеран канализировать общественное недовольство в сторону внешней агрессии. А с учетом событий в Южной Осетии и широко обсуждаемой в них роли США Иран решил воспользоваться «благоприятной» для него информационной ситуацией и вновь актуализировать вопрос «американской военной угрозы».
Непосредственно боевые действия в Грузии после прекращения огня с обеих сторон перешли в русло информационного противостояния. Россия выражает резкое недовольство необъективным освещением событий в Южной Осетии в западной прессе и СМ. Подводя предварительные итоги указанных событий, следует отметить, что Москва, победив «в бою», в целом проиграла информационную кампанию. На стороне РФ в информационной кампании выступила только Куба, в то время как даже Китай (ключевой партнер РФ по Совбезу ООН) долгое время хранил молчание.
Реакцию каждого государства для определения закономерностей его поведения следует анализировать индивидуально. Вместе с тем в целом можно утверждать, что большинство из условно пророссийских стран предпочли воздержаться от оценок в силу особой политической уязвимости, вызванной наличием аналогичных территориальных проблем.
В качестве основных причин «информационного провала» Москвы можно выделить следующие. Во-первых, российскому руководству не удалось заручиться медийной поддержкой ведущих мировых изданий, вследствие чего информация о деятельности российских войск на территории Грузии преподносилась в нежелательном для Москвы ключе.
Во-вторых, основными международными спикерами от России долгое время оставались Виталий Чуркин и Сергей Лавров, в то время как высшее руководство страны лишь изредка (но достаточно жестко) комментировало происходящее на Кавказе. С учетом перечисленных факторов нынешнюю стратегию РФ нельзя назвать оптимальной.
«Козырем» Михаила Саакашвили, которым впоследствии воспользовались его зарубежные партнеры, стало присутствие российских войск на территории непосредственно Грузии. Это позволило Тбилиси и его союзникам на Западе обвинить Москву в «оккупации» и «вмешательстве в дела суверенного государства». Возможно, Москва недостаточно активно доносила до мирового сообщества оправданность своих действий (а именно - уничтожение грузинской военной инфраструктуры, используемой для атак на Южную Осетию, а также охрану оставленной грузинскими войсками боевой техники с целью не допустить несанкционированного ее использования).
Между тем в среднесрочной перспективе следует ожидать некоторых корректировок раскладов сил на информационном поле в пользу РФ. Это вызвано появлением принципиально новых фактов о действиях российских войск в Грузии.
Президент Грузии Михаил Саакашвили на фоне событий в Южной Осетии объявил о выходе своего государства из состава СНГ и призвал лидеров других стран-участниц Содружества последовать его примеру. Между тем членство Грузии в СНГ на момент начала военных действий в Южной Осетии было скорее «юридическим», нежели фактическим. Еще в мае 2008 года Тбилисиобъявило выходеиз Объединенной системы ПВО СНГ.Тогда жеМИД Грузии уведомил российскую сторону о выходе из двустороннего российско-грузинского соглашения о сотрудничестве в сфере ПВО от 19 апреля 1995 года.
Цели выхода Грузии из СНГ - во-первых, форсирование процесса замены миротворческого формата в зонах конфликтов, а во-вторых - стимулирование евроатлантической интеграции республики. Официальный Тбилиси не скрывает, что членство Грузии в Содружестве является одним из ключевых препятствий на пути сближения со странами Запада. Грузинские элиты в целом солидарны со своим президентом, однако долгое время процесс выхода из СНГ тормозился опасениями разрыва связей с грузинской диаспорой, проживающей как в РФ, так и в других странах СНГ.
Последствия войны в Южной Осетии негативно отразятся на экономике Грузии
Во-первых, серьезно пострадал имидж Грузии как «демократической страны», вследствие чего многие страны поспешили дезавуировать ранее заключенные с республикой соглашения в сфере военно-технического сотрудничества (Израиль, Украина). Во-вторых, в Грузии сохраняется риск нового военного обострения, что лишает республику инвестиционной привлекательности. Прежде всего, это касается нефтегазовых маршрутов, поставляющих энергоресурсы с Каспия в Европу.
В частности, Азербайджан, партнер Грузии по ГУАМ, временно приостановил экспорт нефти через два порта в Грузии в связи с боевыми действиями в Южной Осетии. По словам представителей ГНАКР (государственной нефтегазовой компании Азербайджана), прямые убытки Азербайджана вследствие войны в Южной Осетии связаны с задержкой транспортировки почти 600 тысяч баррелей нефти и транзитных грузов из Туркмении и Казахстана и достигают миллионов ежесуточно.
Большинство республик СНГ сдержанно отреагировали на кавказский конфликт. Прямо действия грузинского руководства одобрили лишь Украина и Азербайджан. Официальный Баку заявил, что пример Грузии показывает возможность решать территориальный вопрос не только дипломатическим, но и силовым путем.
Между тем, «нагорно-карабахский сюжет» принципиально отличается от югоосетинского. Во-первых, НКР не может рассчитывать на прямую поддержку со стороны более мощного в военном плане соседа, каковым является РФ для Южной Осетии. Во-вторых, Нагорный Карабах населен преимущественно армянами, в то время как национальный состав Южной Осетии диверсифицирован: по принципу «чересполосицы» там до войны соседствовали осетинские и грузинские населенные пункты.
В-третьих, Азербайджан, реализуя силовую операцию в НКР, автоматически нанесет серьезный ущерб энергомаршрутам, по которым углеводороды попадают в Европу через Турцию. |
